Записки в бутылке (Messages in a Bottle)

"We are not what we say we are, we are what we do."
— Gordon Livingston

📝 Оригинальный текст записи

Пользуясь немногочисленными моментами тишины, хочу оставить небольшую записку в бутылке — не из прошлого, а из настоящего.

Наступил пик лета. Температура бьёт рекорды, и это лишь начало. Август и сентябрь, скорее всего, будут ещё жарче — кажется, времена года действительно сместились, не так ли?
Помню, как совсем недавно, в сезон цветения абрикосов, я шёл по улице в пальто и шапке, по снегу. И вот теперь эти же деревья усыпаны плодами. Последний месяц пролетел стремительно.

Помимо удушающей жары, меня не отпускает одна важная мысль. Мы как будто забыли, что враг находится за линией фронта, а не среди своих.
Время размывает границы. Особенно у тех, кто не видел врага в лицо. Среди военных это превращается в форму самовыражения — и выглядит это жалко.
Начиная с 2022 года, многие вещи обесценились: награды, звания, должности… всё это потеряло вес.

Кто-нибудь может внятно ответить: какие цели у Украины в этой войне сейчас?
Раньше говорили — вернуть границы, отстоять суверенитет. Сегодня это уже забыто.
А что сейчас? За что мы боремся — кроме того, чтобы просто не пустить врага сюда?
Живой щит. А что потом? Ждать смерти Путина?

В прошлой записи я упоминал строительство гольф-клуба, но это лишь вершина айсберга.
Развлекательные комплексы, бассейны, коттеджи в горах и у моря продолжают появляться.
Но где жильё для людей, которым нужно уехать из зоны боевых действий?
Почему ночью города атакуют ударные дроны со звуком мопеда, а днём по улицам проносятся спортивные байки и автомобили с оглушительным ревом — и никто на это не реагирует?

Это поток мыслей. Его не остановить.
Как не остановить и рост цен — даже на базовые продукты и коммунальные услуги, которые обещали «не повышать».

Недавно я увидел гуманитарную помощь из Израиля: детское питание, подгузники, медикаменты, продукты — они здесь, в Украине.
А в Газе? Там голод. Там помогают Восточные страны — Турция, Афганистан… Рис, вода — хоть что-то. Потому что там действительно катастрофа.
Но мир — молчит.
Как молчит и о нашей войне.

Нас доводят до этого состояния и наше правительство, и наш враг — экономически, морально, физически.
Интересы лоббируются, реальное мнение людей — либо игнорируется, либо спрятано в тысячах комментариев под новостями.
Импортные товары стоят дешевле, чем украинские. Даже овощи и фрукты.
Это не абсурд?

Я выбрал новый путь. Впереди — медицинская комиссия. За три года я не обращался к врачам, и вот теперь, чтобы сделать переход, нужно хорошее здоровье.
Поверхностно уже выявили проблемы, о которых я и не подозревал.
Но сперва — результат, коллектив, новый старт.
Может, это как перейти из одной школы в другую. Люди те же, но я другой.
Я хочу сберечь себя. Остаться собой в этом театре абсурда.

Если получится — будет больше работы, больше ответственности. Возможно — поездки, где можно будет достичь чего-то настоящего. И снова почувствовать море.
Когда я советовался с коучем, он спросил: "Это связано с риском для жизни?"
Тогда я растерялся. А сейчас понимаю: риск не линейный, он динамичен. И в нём — тоже эмоции.

Я искренне благодарен всем, кто оставляет комментарии.
Мне очень нравится читать вас и отвечать. Я заглядываю в журналы, на которые подписан, но сейчас ограничен во времени.
Иногда просто проверяю почту — есть ли новые уведомления.
И очень хочется проводить здесь больше времени.
Спасибо вам

Note translated in assistance with AI.

In a rare moment of quiet, I wanted to leave a short note in a bottle — not from the past, but from the present.

Summer has reached its peak. Temperatures are breaking records, and this is only the beginning. August and September might be even hotter — it really feels like the seasons have shifted, doesn’t it?
Not long ago, apricot trees were blooming — I was walking through snow in a coat and hat. Now those same trees are heavy with fruit. The past month flew by in a blink.

Aside from the exhausting heat, one thought won’t leave me:
Many have forgotten that the enemy is beyond the front line — not among our own.
Time has blurred the line.
Especially for those who never saw the enemy up close.
Among soldiers, it’s become a form of self-expression — and to me, it looks pitiful.
Since 2022, so much has lost its value — medals, titles, ranks, positions… all of it seems empty now.

Can anyone clearly say what Ukraine is fighting for today?
At first, we heard — borders, sovereignty. But that’s long gone.
Now what? What are we fighting for, besides simply keeping the enemy out?
A wall of living shields. And then what? Wait for Putin to die?

In a previous post, I mentioned a golf club being built. But that’s just the tip of the iceberg.
There are entertainment centers, swimming pools, luxury homes in the mountains and by the sea.
But where are the homes for people who need to evacuate from the front line?

Why do drones hit our cities at night, sounding like scooters, while during the day sports bikes and roaring cars tear through the streets — and no one cares?

This isn’t one thought — it’s a flow. And it can’t be stopped.
Like the rising prices for basic food and utilities — which they promised not to raise.

Recently I saw humanitarian aid from Israel: baby food, medicine, diapers, supplies.
And in Gaza? There’s hunger. Eastern countries — Turkey, Afghanistan — try to help with water, rice, anything.
Because it really is a catastrophe.
And the world stays silent.
Just like it does about our war.

Our own government, along with our enemy, pushes people toward this collapse — economically, mentally, physically.
Real public opinion is nowhere to be found — except buried in thousands of news comment sections.
Imported goods are cheaper than local ones. Even fruits and vegetables.
Is that not absurd?

I chose a new path. Soon I’ll have to pass a medical exam. For three years, I didn’t need doctors — but now, to make this transition, I have to be healthy.
They’ve already found issues I didn’t know about.
But first — the results. A new team. A new beginning.
Maybe it’s like switching schools. The people are the same — but I’ve changed.
I want to protect myself. To remain human in this theater of absurdity.

If everything works out — there will be more work, more responsibility. Maybe travel.
Maybe even a chance to achieve something meaningful.
And to remember what the sea feels like — for real.

When I spoke to my coach, he asked:
"Is this dangerous? Is your life at risk?"
I hesitated then.
Now I understand — risk isn’t linear, it’s dynamic.
And that too… is emotion.

I’m truly grateful to everyone who leaves comments.
I love reading and replying.
I visit the journals I’m subscribed to — but I’m short on time these days.
Often I just check my email for new notifications.
I wish I could spend more time here.
Thank you all.

A recent conversation with a friend made me reflect on how differently war looks from the outside — and from within.
This is not a movie. And not history. It’s an endless silence where you try to hold on to yourself.

📝 Оригинальный текст записи

Несколько недель назад я разговаривал со старым знакомым.
Мы вместе учились в университете — он был настоящим маленьким гением. Сейчас он живёт в Польше, давно уехал, устроился, живёт обычной жизнью.
Он задал странный вопрос:
— А война… она похожа на кино?
Я не сразу нашёл, что ответить. Что сказать человеку, для которого война — это лишь кадры в новостях и сцены из фильмов?
Нет. Это не похоже на кино.
Или, если и похоже — то не на то, что мы привыкли видеть. Большинство военных фильмов рассказывают о Второй мировой. Другая эпоха. Другие методы. Снято по рассказам очевидцев — спустя десятилетия. Сейчас всё иначе.
Те сцены, где сотни людей бегут за танками, где в небо взмывают десятки самолётов, артиллерия стоит в ряд….
Такого больше нет.
Любая цель в воздухе — будет сбита.
Любая цель в море — уничтожена. Чем крупнее — тем проще мишень.
На суше — так же: чем больше людей, чем дороже техника — тем выше риск удара.
Это не героизм. Это математика выживания.
В кино не покажут, как тянется время вне дежурства. Не покажут, как ты просто ждёшь конца дня. Считаешь часы. Пытаешься занять руки, отвлечь голову. Убежать — не от тревоги, а от тишины внутри.
Парадоксально, но самое тяжёлое — это тишина. Не та, что вокруг — а та, которую ты сам ищешь. Чтобы не слышать ничего. Чтобы остаться наедине с собой. Иногда это единственное, что напоминает: ты ещё жив. Что у тебя есть своё пространство — пусть даже только внутри. Это попытка вырваться, хоть на миг, из общей несправедливости.
Пока одни живут привычно, отдыхают, строят планы — другие загнаны в замкнутый круг.
И неважно, пришёл ты сам или тебя вытащили насильно — выбора больше нет.
Здесь не бегают толпами. Здесь прячутся.
От вражеских глаз. От дронов. От тепла собственного тела.
Один из моих любимых фильмов — Перл Харбор. Красивая картинка: драматургия, история. И мощный патриотический посыл — настолько яркий, что стирает грань между правдой и вымыслом.Когда всё только началось — у меня тоже был подъём.
Казалось, всё просто: есть враг, есть дом, который нужно защитить.
Чёрное и белое.
Я знаю: враг не только внешний. Другой — внутри.
Те, кто раньше искал дипломатии, исчезли. Их заменили те, кто легко жертвует чужим, но никогда — своим. А патриотизм остался только в лозунгах и заголовках СМИ
Реальность — другая. Даже здесь, на передовой, всплывают конфликты из за языка, что усиливает моральное давление.
И это тоже часть войны.
Та часть, которую кино никогда не покажет.
И всё же... самое страшное — это не взрывы. Самое страшное — это тишина.
Когда она ложится на плечи — как груз. Когда её не нарушают даже голоса.
В такие моменты кажется, что весь мир перестал дышать, затаился, и ты один, живой, среди пустоты.

A few weeks ago, I spoke with an old acquaintance.
We studied together at university — he was a real little genius.
Now he lives in Poland. He left a long time ago, seems to be doing well, living a normal life.
He asked me a strange question:
— Does any of this feel like the war we see in movies?
I didn’t know what to say right away. What can you tell someone for whom war is just something on the news or a scene on a screen?
No. It doesn’t feel like a movie. Or if it does, it’s not the kind we’re used to seeing. Most war films are about World War II — a different time, a different kind of war. Even those were based on someone's memories, filmed decades after the fact.
Now? Everything is different.
Those scenes — hundreds of men charging behind tanks, dozens of planes soaring into the sky, the heroic charge — they’re gone. Today, any target in the air is destroyed instantly.
At sea, the larger the vessel, the easier the kill. On land, the same: a crowd, a column of vehicles — it means an incoming strike.
This isn’t the cinema’s war. It’s the mathematics of survival. Movies don’t show the hours dragging by when you're off duty. They don’t show you sitting there, just waiting for the day to end. Trying to keep your hands and mind busy so you don’t hear the silence inside.
And the hardest thing isn’t the explosions. It’s the silence. Not the one around you — the one you go looking for.A silence that blocks everything out.
Just to be alone with yourself.
Sometimes, that’s the only thing that reminds you you’re still alive. That you still have personal space — even if it only exists inside your head.
It’s a way to break out, just for a moment, from the crushing sense of injustice. While some people continue to live normally, take vacations, plan futures — others are trapped. And it no longer matters whether they came here by choice or were caught and thrown in by force. There’s no difference anymore.
This war is no longer fought in lines. No one charges forward — they hide. Hide from drones, from watching eyes, from their own body heat. One of my favorite films has always been Pearl Harbor. It’s beautiful. Brilliant editing, a powerful story, historical scale.
And a patriotic message so strong, it blurs the line between reality and fiction.
When it all began — I felt that same rise of patriotism. It seemed so simple: there’s an enemy, there’s home — and you protect it. Black and white. Now I understand: the enemy isn’t just out there. There’s one inside, too.
Those who once sought diplomacy to save lives are gone. They’ve been replaced by people willing to sacrifice anything — except themselves. And patriotism? It lives only in headlines now.
Reality is different. Even here, on the front line, you hear arguments:
language, trust, politics, corruption. People who play into the enemy’s hand by stirring up old divisions.
And that’s part of the truth too — the part cinema will never show. Sometimes, when it finally gets quiet, you realize:
War isn’t noise.It’s silence.Too long.Too heavy.
I know: the enemy is not only outside.
There’s another one — within.
Those who once sought diplomacy have vanished.
They’ve been replaced by those who easily sacrifice others, but never themselves.
And patriotism? It now lives only in slogans and media headlines.

And yet…
The most frightening thing isn’t the explosions.
The most frightening thing is the silence.

When it settles on your shoulders like a weight. When even voices don’t break it. In those moments, it feels as if the whole world has stopped breathing —fallen still .
You’re the only one left alive in the emptiness.

📝 Оригинальный текст записи

Наступило временное затишье. Во мне есть уверенность, что несколько дней сирены не будут кричать о приближении угрозы. Можно немного выдохнуть, перевести дух.

За последние дни я узнал много неприятного об отношении моего командира к моей отправке. В этом нет ничего обо мне — только его интересы. В армии стирается личность, исчезает всё человеческое — остаются лишь должности и звания. А я стремился к другому, как и многие три года назад, кто добровольно вступал в силы обороны — хотелось перемен.
Теперь, спустя все эти годы, я точно знаю: никаких перемен не будет.
Мне трудно назвать это разочарованием — это нечто большее. Я знаю, почему нахожусь здесь, но не вижу цели. Если бы мой тыл был прикрыт, если бы я знал, что человеческая жизнь действительно ценится, а не используется для затягивания времени ради чьей-то выгоды...
Прекратить смерть возможно. Уже был второй сигнал к этому. Но нужно говорить. Прямо, открыто, честно.
Как я не увидел честного отношения к себе, так же я не вижу его ни в одном из тех, кто сегодня называет себя политиком.

Вечером я просто ходил. Кругами. Без музыки. В тишине. В том самом состоянии, когда не хочется находиться на одном месте.
Зацвели каштаны — символ Одессы, символ моего родного города. Их запах мысленно возвращал меня туда. Я жадно вдыхал его, как и запах дождя на мокром асфальте.
Внутри кричала тишина.
Очень хочется ускорить время, чтобы этот месяц пролетел как можно скорее. Найти бы кнопку — и перемотать всё вперёд…

P.S. Иногда самая сильная тишина — это не пустота, а ожидание. Ожидание хотя бы одного человеческого слова. Или взгляда, в котором ты не обязан объяснять, почему устал.

Note translated in assistance with AI.

A temporary silence has come. I feel confident that for a few days, the sirens will stay quiet, no alerts about incoming threats. It feels possible to breathe again, even if briefly.

Over the past few days, I’ve learned a lot of unpleasant things about how my commander sees my deployment. It had nothing to do with me — only with his own interests. In the army, the person disappears. All that remains is the position and the rank.
But I was hoping for something else — like many others three years ago who volunteered for the defense forces. We wanted change.
And now, after all this time, I know for certain: no change is coming.
It’s hard to call it disappointment — it’s something deeper.
I know the reason I’m still here, but I no longer see a purpose. If only I felt my back was covered. If I knew that human life was valued — and not just used to buy more time for someone’s personal gain...

The end of death is possible. This was already the second signal. But someone has to speak — directly, openly, honestly.
I didn’t see that honesty in how I’ve been treated. And I don’t see it in a single person who calls themselves a politician.

In the evening, I just walked. In circles. No music, just silence. That state when staying in one place becomes unbearable.
The chestnut trees have bloomed — the symbol of Odesa, my hometown. Their scent pulled me back there in memory. I breathed it in greedily, just like the scent of rain on the wet streets.
Inside me — screaming silence.
I wish I could fast-forward time. Just skip this month, just press some button and move ahead...

P.S. Sometimes, the strongest silence is not emptiness, but waiting. Waiting for just one human word. Or a glance that doesn’t require you to explain why you’re so tired.