Записки в бутылке (Messages in a Bottle)

Today I want to share a little adventure of mine that happened many years ago in Halifax.
I could also talk about Saint Pierre and Miquelon, just off the coast of Nova Scotia — but that’s a story for another time, a different chapter altogether. Maybe someone will find this story funny.

📝 Оригинальный текст записи

Сегодня хочу рассказать о своём маленьком приключении в Галифаксе, много лет назад.
Я бы также рассказал об острове Сен-Пьер и Микелон, недалеко от Новой Шотландии, но это тема для другой истории — оттуда у меня совсем другая глава. Может, кто-то найдёт эту историю забавной.
Дело было в 2013 году, если мне не изменяет память. Это был мой второй контракт практикантом на универсальном судне, работавшем в том регионе. Чтобы ярко представить себе ту местность, можно посмотреть фильм «Идеальный шторм». В нём рассказывается о рыбаках Глостера, промышлявших на Ньюфаундлендской банке — очень близко к тем краям, где рождаются циклоны, уходящие от берегов Северной Америки в сторону Европы.
Февраль там — это время настоящих морозов и штормов. Помню, температура доходила до -20, море часто парило, и по утрам я чувствовал себя актёром из «Пиратов Карибского моря», наблюдая, как из тумана над водой выходят силуэты кораблей.
Мы больше времени проводили у причала, снабжая острова Сен-Пьер и Микелон всем необходимым. Одному из молодых матросов тогда очень повезло — в местном баре он познакомился со студенткой по имени Стейша. Её родители были выходцами из бывшего СССР, и она сама когда-то жила на постсоветском пространстве. Потом оказалась в Канаде, где училась в медицинском университете. Каждую стоянку он мчался к ней на свидание. Общежитие её находилось недалеко от порта — уютное двухэтажное здание, почти как большой семейный дом: у каждого своя комнатка, общая кухня, несколько ванных.
Я часто стоял за него вахты, а в благодарность получал от неё чизкейки и мед с Бермудских островов — с дачи её родителей.
Накануне 14 февраля меня пригласили на вечеринку — составить компанию девушке по имени Риана. Со слов Стейши, та тяжело переживала разрыв и не хотела проводить День святого Валентина в одиночестве. Мне много рассказывали о ней, и в воображении я уже нарисовал себе образ певицы Рианны.
Вечеринка обещала быть весёлой, и я не стал отказываться. Мы купили французского вина на островах, помню, его было много — в основном розовое. Я взял с собой гитару.
Правда, был один неловкий момент: ещё во время Рождества авиакомпания потеряла мой багаж. Остались только документы, ноутбук и камера. Всё остальное — включая форму — пропало. Мне пришлось одеться в местных секонд-хендах, а компанию частично оплатило самое необходимое. На празднике Нового года на островах я выглядел совсем не празднично, но настроение у меня было отличное — отвлечься от работы и немного пожить обычной жизнью. К слову, спустя 2 месяца мне все же вернули багаж, когда я полностью обзавелся всем новым.
Вечером мы отправились в общежитие. Нас встретила Стейша в вечернем платье, уже были другие студенты — две пары, кажется. Риана задерживалась.
Когда она наконец пришла, я немного растерялся. Может, это звучит неэтично, но она оказалась совсем не в моём вкусе. Мне показалось, что у неё серьёзные проблемы с лишним весом — но какая, в сущности, разница? Я же пришёл просто повеселиться. Мы открыли вино, шутили, пели песни, говорили о всём на свете — сейчас и не вспомню, о чём именно, тогда было просто спокойно.
Я собирался остаться до утра — мне позволили вернуться на судно позже. Алекс уединился со Стейшей — она даже приготовила для него ванну, романтика была на высоте.
Постепенно люди начали расходиться, я уже присмотрел себе уютный диванчик, чтобы вздремнуть. Но Риана не собиралась покидать вечеринку. Она подсела ближе и начала откровенно говорить, что давно одна, что у неё нет близости уже девять месяцев. Меня шокировала такая открытость — особенно в присутствии почти незнакомых людей. Лучшим решением было уйти.
Одна из подруг Стейши — Эдна — немного перебрала с вином. На улице был гололёд, она была на каблуках, и для меня нашёлся повод проводить её. Мы вышли. Был мороз. Она взяла меня под руку, и мы буквально скользили по улице. Местами дорога была полностью замёрзшая — я поднимал её на руки, чтобы перенести через ледяные участки.
Её дом стоял прямо напротив порта. С него открывался великолепный вид на гавань. Мы остановились на мосту. Я немного устал. Алкоголь добавил лирики, и мне вдруг захотелось, стоя на морозе под открытым небом, с видом на океан, читать вслух стихи, которые приходили в голову. Этот момент врезался в память. Порт спал. Судно вдалеке, приглушённые огни, и бескрайний океан.
Когда мы дошли до её дома, я поблагодарил её за компанию. Но вдруг она схватила меня за руку и пригласила зайти. Мне было неловко — во-первых, дома были её родители, а во-вторых, я понял, к чему всё идёт. Но я совсем этого не хотел. Честно говоря, она тоже была не в моём вкусе.
Она сказала много приятных слов — что я первый, кто носил её на руках, да ещё и по льду, и что хоть и не поняла моих стихов, но всё это произвело на неё сильное впечатление. Её тронула история Стейши и Алекса, и, может, она хотела повторить судьбу подруги.
(Они обе тогда не знали, что Алекс был женат. Всё это было не более чем игра. Позже он действительно развёлся, остался в Канаде с 2014 года, когда началась война. Но со Стейшей он расстался, как только получил вид на жительство.)
Эдна была расстроена моим отказом. Чувствовалось, будто ребёнку не купили игрушку. Я извинился, надел наушники и пошёл обратно на судно.
Утром, когда мы отчаливали, вернулся и Алекс. Позже он деликатно дал понять, что на меня в обиде — ведь я «отказал сразу двум девушкам». Но для меня всё это было лишь один из необычных, насыщенных и по-своему важных дней.
То 14 февраля мне запомнилось. Много эмоций, немного драмы, немного тепла. Обычная жизнь среди снежного порта, как и дыхание на фоне морозного океана.
А тот рейс оставил ещё несколько историй, о которых, возможно, расскажу позже. Потому что иногда воспоминания — это то немногое – это греет.
В дальнейшем у меня было много возможностей переехать в Канаду, тем более что там уже были знакомые люди, я и подумать не мог, что все обернется полномасштабной войной. Алек же переехал туда, и сейчас успешен, с новой семьей и детьми, правда общение у нас не сложилось, мы слишком разные.
Подобные воспоминания кажутся мне эпизодами из фильмов, ведь сейчас совершенно другая реальность, не похожая на кино.

Note translated in assistance with AI.
It all happened back in 2013, if memory serves me right. It was my second contract as a cadet on a multipurpose vessel operating in that region.
To get a vivid image of the area, I’d suggest watching The Perfect Storm. The film tells the story of fishermen from Gloucester who worked the Grand Banks of Newfoundland — very close to where our ship sailed, in the region where the cyclones form and move from North America to Europe.

February in those parts means real cold and storms. I remember it dropping to -20°C. The sea would steam, and in the mornings I felt like a character from Pirates of the Caribbean, watching ships emerge from the fog rising off the water.

We spent more time docked than at sea, supplying Saint Pierre and Miquelon with all the essentials. One of the young sailors was lucky — he met a student named Staysha in a local bar. Her parents were from the former USSR, and she had lived in the post-Soviet region for a while. Later she moved to Canada and studied at a medical university.

Every time we were in port, he would rush off to see her. Her dorm was not far from the harbor — a cozy two-story house with private rooms, a shared kitchen, and several bathrooms. Like one big family home.
I often took his shifts in exchange for cheesecake and Bermuda honey from her parents’ summer house.

As Valentine's Day approached, I got an invite to a party — to keep company with a girl named Rhianna. According to Staysha, she had a tough breakup and didn’t want to spend the day alone.
I’d heard so much about her that I had already pictured the pop singer Rihanna in my head.

The party sounded fun, so I didn’t say no. We bought some French wine on the islands — mostly rosé, I remember. I brought my guitar.

One awkward thing, though: my airline had lost my luggage back during Christmas. Only my documents, laptop, and camera made it. Everything else — including my uniform — was gone.
I had to dress myself from local second-hand shops, and the company helped cover the basics.
I didn’t look festive at all on New Year’s Eve back then — but I was in good spirits, ready to forget about work for a night and live a bit of a normal life. (Though two months later, the airline finally returned my bag — when I already had new everything.)

That evening we headed to the dorm. Staysha met us in a cocktail dress. Other students were already there — I think two couples. Rhianna was running late.

When she finally arrived, I was a little caught off guard. It may sound harsh, but she wasn’t really my type. I thought she had some serious weight issues — but in the end, what did it matter? I was just there to have a good time.
We opened the wine, told jokes, played music, talked about everything and nothing — the kind of night where things feel light and calm.

I was going to stay until morning — I had permission to return to the ship later. Alex had slipped away with Staysha — she even ran a bath for him. Real romance.

People started to leave, and I’d already found a cozy couch to crash on. But Rhianna wasn’t going anywhere.
She sat closer and started talking about how lonely she’d been, that it had been nine months since she’d had sex. Her honesty shocked me — especially in front of people we barely knew.
I figured the best thing was to quietly leave.

One of Staysha’s friends, Edna, had had a bit too much wine. It was icy outside, and she was in heels. So I had a good excuse to walk her home.
We stepped out into the cold. She took my arm and we half-glided through the icy streets.
At one point the sidewalk was completely frozen, so I picked her up and carried her across.

Her house stood right across from the port, with a beautiful view of the harbor. We stopped at the bridge. I was tired. A little tipsy.
The mood hit me — and I found myself, on a freezing night, under an open sky, reading spontaneous poetry out loud with the ocean in front of me. That image stayed with me: the ship in the distance, the port asleep, dim lights, endless water.

When we got to her door, I thanked her for the company — but suddenly she grabbed my hand and invited me in.
It felt awkward. Her parents were home. I could see where this was going, but I really didn’t want it. Honestly, she wasn’t my type either.

She said some very sweet things — that I was the first person to ever carry her like that, especially over ice, and that even though she didn’t understand my poetry, it deeply moved her.
She was inspired by her friend’s story with Alex and probably hoped for something similar.

(Neither of them knew that Alex was married at the time. It was all a game. He did eventually get divorced and stayed in Canada since 2014, when the war began. But he broke up with Staysha right after he got his permanent residency.)

Edna was clearly disappointed by my refusal. She looked like a kid denied a toy in a store.
I gently apologized, put on my headphones, and walked back to the ship.

The next morning, just as we were leaving port, Alex came back. Later he subtly mentioned he was a bit upset with me — for “turning down two girls in one night.”
But for me, that Valentine’s Day became one of the most unusual and memorable.

So many emotions, a little drama, a little warmth. A taste of normal life amid a snowy port, like breath steaming in the cold ocean air.

That trip gave me more stories — maybe I’ll share them one day. Because sometimes, memories are all we have to keep us warm.

Later on, I had many chances to move to Canada — especially with familiar faces already there — but I couldn’t imagine a full-scale war would begin.
Alex stayed, built a new life, family, kids. We don’t really talk — we’re too different.
These memories now feel like scenes from a movie — only now life feels like a completely different script.

📝 Оригинальный текст записи

Около пятнадцати лет назад у меня появился, как тогда казалось, настоящий друг. Мы познакомились через мою школьную подругу на каком то мероприятии и быстро подружились. Вскоре выяснилось, что наши университеты стояли напротив друг друга — всего тридцать метров. Это были первые годы студенчества, время, когда я только открывал для себя большой город.
Мы ходили на «вылазки» — длинные пешие прогулки. Иногда брали велосипеды, иногда — его лабрадора, вместе занимались спортом. Со стороны мы напоминали юных Тома Круза и Рассела Кроу. Я чувствовал в нём поддержку и опору — и казалось, что он и есть тот самый soul mate.
Так продолжалось до тех пор, пока я не влюбился. Мы с девушкой случайно познакомились на сервисе дневников: всё происходящее казалось сказкой, и я ярко описывал каждую эмоцию. Ради встречи нужно было собрать деньги и, параллельно, учиться (я уже тянул два университета). Она жила за несколько тисяч километров, в другой стране.
За пару недель до поездки «друг» сообщил, что тоже хочет поехать к ней — и она не против. Это был шок. Поездку я всё таки осуществил (хотя меня отговаривали), получил свой опыт, разбил сердце и… потерял друга.
Позже выяснилось, что он к ней так и не поехал. Тогда я понял пропасть между нами: финансовую — «принц и нищий», как он сам любил себя называть, «Принц Персии». Тот случай, когда друг оказался «ни друг, ни враг, а так…»
На ноутбуке до сих пор хранятся фотографии наших прогулок.
Почему вспоминаю именно сейчас?
Тогда мне нужна была дружба, и я неожиданно получил урок: люди открываются в критический момент.
Начиная с 2022го это повторяется в большем масштабе. В первые недели мы штурмовали военкоматы, волонтёров было больше, чем гуманитарки. Но Война раскрыла сущность многих со временем. Единство растворилось: для одних война — способ выжить, для других — способ заработать. У каждого своя цель…
Я ощутил то же, что в истории выше: результаты моей службы, направленной на развитие и укрепление, не оценили. Зависть победила инициативу, и меня «отправили подальше». Герои остались героями лишь на словах, украсив себя символикой, продолжая «любить родину» на словах.
Похожее вижу и в политике: партнёры ли нам «друзья»? Настоящий друг не ищет выгоды. В словах много пафоса — решений мало. Я не вижу скорого мира, как и примирения внутри страны: соревнование «кто больше помог» лишь набирает обороты, а война продолжается.
В сердце тоже идёт бой: как прожиты эти годы и что делать, чтобы дождаться конца, зная, что рассчитывать
могу только на себя.
Возможно, главное, чему я научился — не ждать от людей больше, чем они могут дать. Настоящая близость не в словах, а в поступках. Я не стал циничным, но стал осторожнее. Это не горечь, а опыт.

И всё же… несмотря на всё это, я не разучился верить. Встречаются люди, которые остаются настоящими. Пусть их немного, но они — как огоньки в тумане. Ради таких стоит продолжать путь.
На этой минорной ноте закончу. Музыку мне заменяют залпы артиллерии, но всё таки оставлю эту мелодию:

Note translated in assistance with AI
About fifteen years ago, I made a friend who, at the time, seemed like a true one. We met through my school friend at some event and quickly became close. Soon I found out that our universities stood right across from each other — just thirty meters apart. Those were the early university years, a time when I was just starting to discover the big city.

We used to go on long "expeditions" — lengthy walks. Sometimes we rode bikes, sometimes took his Labrador with us, and often did sports together. From the outside, we looked like young Tom Cruise and Russell Crowe. I felt his support and strength — it seemed like he was my soul mate.

Everything went that way until I fell in love. I met a girl through a journaling platform; it all felt like a fairy tale, and I described every emotion in vivid detail. To visit her, I had to save up money while also studying in two universities. She lived thousands of kilometers away, in another country.

Just a couple of weeks before my trip, my "friend" told me he also wanted to visit her — and she didn’t mind. That was a shock. I still managed to make the trip (despite everyone trying to talk me out of it), gained my experience, broke my heart… and lost a friend.

Later, I found out that he never went to see her. That’s when I realized the gap between us — financial, mainly — “a prince and a pauper,” as he liked to call himself, “the Prince of Persia.” One of those cases where someone turns out to be neither a friend, nor an enemy — just someone passing by.

Photos from our walks are still on my laptop.

Why do I remember it now?
Back then I needed friendship — and got a lesson instead: people reveal themselves in critical moments.

Since 2022, this pattern has scaled up. In the first weeks, we were storming draft offices, and there were more volunteers than supplies. But over time, the war revealed people’s true nature. Unity dissolved: for some, war is survival; for others, a business. Everyone has their own goals…

I felt something similar again. My efforts in service — aimed at strengthening and development — were not appreciated. Jealousy crushed initiative, and I was “sent away.” The so-called heroes stayed heroes only in words, decorating themselves with symbols and “loving their country” only verbally.

The same happens in politics. Are our “partners” truly friends? A real friend doesn’t seek personal gain. There are lots of pompous words — but very few decisions. I don’t see peace coming soon, nor do I see reconciliation within the country. The contest of “who helped more” only intensifies, while the war continues.

There’s a battle inside me too: about how these years have passed, and what I should do to live to see the end — knowing that I can rely only on myself.

Maybe the main thing I’ve learned is not to expect more from people than they can give. True closeness isn’t in words, but in actions. I didn’t become bitter — just more careful. It’s not resentment — it’s experience.
And still… despite it all, I haven’t forgotten how to believe. There are people who remain genuine. They are few, but they shine like lights in the fog. It’s for them that the road is worth continuing.
On this minor note I’ll stop. Artillery fire has replaced music — but I’ll still leave this melody: